Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия]
Ольга помолчала, переваривая новость, а потом спросила чуть охрипшим от слез голосом:
- Значит, он даже не знает, что у него есть я?
- Не знает. И прошу тебя - не ищи с ним встречи, потому что я до сих пор не уверена, что это безопасно.
- А ты больше не раскладывала карты на отца?
- Никогда.
- Может, попробуешь сейчас, ведь больше двадцати лет прошло?
- Ладно, давай попробуем.
Ольга зажгла свечу, поставив ее в центр стола, а Зоя, помолившись и попросив у Бога прощения, принялась выкладывать карты на стол.
- Смотри, с ним все хорошо... дважды женат... а вот детей я что-то не вижу, есть только ты и все. Смотри, вот Дама легла, это я в том, "что было". А "что будет?". Слава Богу, ничего страшного уже не случится, - и Зоя быстро перемешала колоду, спрятала карты, а затем встала и вымыла руки. - Думаю, ты сможешь разыскать Витольда, когда захочешь, у меня где-то остался адрес его родителей, поищу при случае.
- А ты?
- Меня не проси, а то, чувствую, стоит мне появиться рядом, и проклятие захочет вернуться.
- Ты еще любишь его, мама?
- Витольда? Нет, конечно, - Зоя легко улыбнулась. - Все давно в прошлом, Олечка. За эти годы у меня было много мужчин, и я любила их, каждого по-своему... но любила. Не помню, кто из известных писателей сказал, но фраза звучала примерно так: "Жизнь человека слишком длинна, чтобы любить лишь один раз". И это правда. Все проходит. Проходит и любовь.
- А сейчас ты кого-то любишь?
- Нет, сейчас, к сожалению, у меня продолжается затяжной этап одиночества, - и Зоя "тяжело" вздохнула, а потом не выдержала и засмеялась. - Не обращай внимания, - махнула она рукой, - не пропаду.
- Но мама, послушай, я действительно могу познакомить тебя с Васильевичем. Он классный дядька и все такое, но у меня условие - если он тебе понравится, ты выйдешь за него замуж.
- Вот так сразу и замуж?
- Ну, если хочешь, можешь жить с ним в гражданском браке.
- Благодарю за разрешение, дорогая.
- Но пообещай мне, если Васильевич тебе не подойдет, голову зря ему ты морочить не будешь.
- Ладно, обещаю, не переживай.
И уже когда они укладывались в постели, Ольга сказала:
- Прости меня за ту гадость, что я сказала вечером.
- И ты меня прости за все. И за пощечину тоже, - ответила Зоя.
- Но меня все же интересует, - девушка внимательно всмотрелась в лицо матери, - почему ты не хотела, чтобы я удалась в наш род?
- Потому что не желала, чтобы ты от этого пострадала, как я когда-то.
- Но ведь можно было бы предупредить, объяснить...
- Оля, пойми, ничто так не портит человека, как власть, тем более власть, ощущаемая с детства. Она входит в кровь человека и делает его своевольным и капризным. Вот, например, я. Привыкнув, что все мои прихоти осуществляются, я чуть не убила твоего отца, да и свою душу искалечила на долгие годы.
- Но это же просто случайность...
- Нет, это кара за власть. Вот смотри, доченька, кто имеет власть? Тот, у кого сила. Это - военные, чья сила в оружии, банкиры и бизнесмены, чья сила в деньгах. А ведь ещё есть церковь, чья сила в нашей вере в Господа. Каждый, кто имеет силу, имеет и власть.
- А разве власть несет зло?
- Власть развращает и дает ощущение безнаказанности. Поэтому человек ради власти может дойти до настоящего зла и натворить беды.
- Понятно, - Ольга легла кровать. - У меня теперь много интересных тем для размышления, мама.
- Вот и думай. Это никогда не помешает, а за себя не переживай, ты - настоящая Коляда, только с опозданием на двадцать лет. Хотя это опоздание пошло только на пользу, потому что годы, прожитые жизнью обычного человека, не дадут тебе в будущем наделать глупостей и спасут от собственного могущества. Ладно, заканчиваем на сегодня разговоры, Оля, потому что я так устала, что еле сижу.
7.
А еще через неделю, когда уже хорошо пригрело апрельское солнце и зеленые почки на деревьях превратились в нежно-салатовые листья, состоялась встреча "двух одиноких душ", так, по крайней мере, высказался Васильевич, когда пытался описать это событие.
- Какие души? - хохотала Ольга. - Да вы, кроме тела госпожи Зои, больше ничего и не видели!
- Ох, грешен еси..., - вздыхал, улыбаясь, врач.
Ольга позаботилась, чтобы эта встреча состоялась непринужденно, а для Васильевича - совершенно случайно. Они как раз шли с дневного дежурства, когда ее спутник вдруг встал, как вкопанный, вывернув шею куда-то в сторону. Девушка тоже повернула голову и, увидев, на кого уставился доктор, улыбнулась с пониманием. Возле красной "Таврии" (новое приобретение их маленькой семьи), подняв к солнцу лицо, стояла роскошная яркая брюнетка в коротком трикотажном платье "под леопарда". Ее фигура, стройная и пышная (в нужных местах) притягивала к себе взгляды прохожих. А Зоя (это была она, конечно) по-царски небрежно ни на кого не обращала внимания, щурясь на солнце, словно кошка.
- Пошли, Васильевич, - вздохнула Ольга, увлекая за собой онемевшего доктора. - Я познакомлю вас с мамой.
- С кем? - взгляд мужчины стал совершенно безумным.
- О Господи, с мамой, - а сама подумала: "Все, попался!"
Но врач вдруг остановился и переспросил еще раз:
- Это... твоя мама? - в голосе его звучал такой восторг и ужас одновременно, что девушка снова вздохнула:
- Да, это моя мама.
- И ты столько лет молчала? Как ты могла!? - возмутился он.
- Стоп, Васильевич! Все вопросы потом, а сейчас, будьте вежливым дядечкой, и пошли знакомиться с пани Зоей.
- Не пошли, а побежали, и очень быстро, дорогая.
Вот так и произошла знаменитая встреча "двух одиноких душ".
А уже на следующий день Зоя, смущаясь(!), спросила:
- Ты не будешь против, если я... - она тихо вздохнула, - не знаю, как и сказать...
- Мама, - улыбнулась Ольга. - Если ты вдруг решила спросить у меня разрешения не ночевать дома, то немного опоздала.
- Ты о чем?
- О том, что Васильевич тебя опередил.
Зоя расхохоталась до слез.
- Вот, нетерпеливый.
- Кто бы говорил.
- Ну-ну, доченька, не забывай, что я твоя мать, и ты должна уважать меня, понятно?
- А я взрослая дочь и имею право на собственное мнение, ясно?
